Предтечи этажерок [СИ] - Константин Николаевич Буланов

руки и лопаты, причем, привезенные с собой из России. От местных же интендантов кроме продуктов питания не было получено ровным счетом ничего. Да и продукты не отличались особым изыском, и потому русские добровольцы вынуждены были находиться практически на полном самообеспечении.

   Зато, наконец, начала радовать погода. Словно извиняясь за две предыдущие недели сплошного ненастья, последующие три дня небо даровало измотанным людям ласковый солнечный свет, позволив, наконец, согреться и обсушиться. Подсохло и поле к вящей радости всех собравшихся на нем авиаторов. А таких к 25 октября набралось уже свыше двух десятков. Но далеко не все из них начали свой путь в России. Более того, аэропланы, прибывшие в трюме "Евфрата", все еще требовали сборки, и потому первый вылет был осуществлен пилотами проходившими обучение во Франции и прибывшими с закупленными в Европе машинами несколькими днями ранее.

   Пусть поручиков Радула Милкова и Продана Таракчиева нельзя было назвать первопроходцами в области боевого применения авиации в силу получения этого титула итальянскими авиаторами годом ранее, именно они осуществили первый вылет на этой войне. Подняв в воздух Альбатрос MZ-2, являвшийся немецкой копией французского Фарман-3, отличавшейся разве что наличием двигателя с водяным охлаждением, на которые делала ставку одна из крупнейших в Германской Империи авиационных компаний - "Альбатросверке ГмбХ", болгарские пилоты весьма успешно провели визуальную разведку города Эдирне и его окрестностей.

   Но если в первый вылет ушел всего один аэроплан и два пилота, то над возможностью их запуска трудился весь состав 1-го Авиационного Отряда, в который свели все аэропланы и всех летчиков. Для начала нашли относительно ровную и сухую возвышенность, затем срыли на ней кочки и утрамбовали землей ямы. Хотели еще застелить небольшой участок досками, но таковых под рукой не оказалось. Зато в отряде обнаружилось немалое количество юных пиротехников, соорудивших из артиллерийских снарядов и динамитных шашек эрзац-бомбы.

   Осталось неясным нанесли ли первые сброшенные бомбы хоть какой-нибудь урон противнику, кроме морального, но фотографии узловой железнодорожной станции Караагач, у которой сосредоточивались резервы турецкой армии, вышли неплохими. Вот только в эти дни основные бои на восточном фронте происходили в округе города Люлебургаз, находившегося более чем в семидесяти километрах от места базирования авиационного отряда и по причине отсутствия связи наладить взаимодействие с авиацией не представлялось возможным. К тому же, для большей части аэропланов преодоление подобных расстояний все еще являлось невероятным достижением. Тот же Альбатрос после своего первого вылета на четыре дня попал в ремонт с перебором двигателя из-за некачественного топлива, а также для исправления подломившегося при посадке шасси.

   Зато к следующему дню успели подготовить пару Блерио-11, на которых еще один болгарский поручик - Христо Топракчиев и русский доброволец - Тимофей Ефимов, являвшийся младшим братом самого Михаила Ефимова, признанного всеми одним из наиболее выдающихся русских летчиков, совершили агитационные полеты над городом и расквартированными вокруг него турецкими частями, разбрасывая листовки с призывами о сдаче в плен.

   И вот теперь, наконец, наступало время его вылета. Сколько всего было сделано, дабы подобное в принципе могло произойти - словами не передать. Оглядываясь назад, он мог бы поклясться самому себе, что высшие силы, как минимум, в пол глаза приглядывали за их дружной компанией, не позволяя зайти слишком далеко в деле осуществления сонма тех грандиозных планов, что скопились в головах давних друзей. Нынче же оставалось уповать, что Бог не оставит его и сейчас. Ведь между его телом и вражескими пулями более не было способной выдержать огонь крупнокалиберных пулеметов титановой брони, а перкаль для разогнанного до невероятных скоростей свинца препятствием не являлась от слова "совсем". И лишь накрывший летное поле туман давал короткую отсрочку. Туман, не шедший ни в какое сравнение с тем непроглядным маревом, что четыре года назад или сто лет вперед полностью изменило жизнь их дружной компании. А ведь тот роковой день мало чем отличался от сотен предыдущих проведенных в их скромной авиационной мастерской.

   Тот, кто единожды по-настоящему познал небо, никогда не сможет с ним расстаться. Многие пилоты, что гражданской авиации, что военной, после списания на землю начинали искать новый путь в манящие небеса. Кому-то везло устроиться инструктором в аэроклуб или найти место пилота в небольших экскурсионных компаниях. Кто-то умудрялся собрать достаточно средств, чтобы прикупить себе небольшой легкомоторный самолетик и время от времени баловать себя умиротворяющими душу прогулками в небесах. А некоторые, что называется, сами становились творцами собственного счастья. Причем в самом прямом смысле этого слова!

   Гаражи на окраинах городов, никому не нужные цеха некогда громадных предприятий советской эпохи, что не смогли найти себе достойного применения в современных реалиях, а то и старые заброшенные ангары на не менее заброшенных аэродромах тут и там по всей стране превращались в места, где творилось таинство рождения или же возрождения крылатых машин.

   Десятки и сотни энтузиастов тратили все свободное время на воплощение своей мечты в композите, дереве и металле, но повезло или же не повезло оказаться там, где надо или там, где совсем не надо - смотря с какой стороны посмотреть, лишь троим старым знакомым, что успели не только послужить своей родине, но и выйти в отставку.

   Много чего в свое время было прихвачено совместными усилиями на гражданку и впоследствии размещено в небольшом гараже принадлежавшем некогда гигантскому заводу работавшему на оборонку. Однако вслед за развалом страны последовал и развал гиганта военной промышленности, после чего лишившиеся всякого оборудования цеха оказались вынуждены примерить на себя роль складских помещений.

   Но загребущие руки былых хозяев завода все же не смогли дотянуться до секретных подвалов, где за намертво заклиненной дверью, которой могли бы позавидовать едва ли не все банки мира, семь иссушенных мумий, навсегда оставшихся на своих постах и рабочих местах, хранили тайну находившейся тут же машины времени.

   Давно уже покинули этот свет, причем далеко не всегда по естественным причинам, все, кто хоть что-нибудь знал об этом проекте, а запущенная отчаявшимися учеными машина продолжала свой многолетний отсчет запуска эффекта, о котором столь много грезили фантасты. И вот когда результат трехлетнего труда одной из групп энтузиастов авиареставрации как раз готовился к первому выкату, в полусотне метрах под бетонным полом заводского гаража, где когда-то ночевали ЗИЛ-ы и ГАЗ-ы, к итоговому результату своего существования подошла куда более сложная машина, нежели восставший из небытия У-2.

   Неконтролируемый никем